Ровно полвека Юрий Павлович, основавший школу селекции сельскохозяйственных культур в Тюменской области, трудится в ГАУ Северного Зауралья на кафедре биотехнологии и селекции в растениеводстве.
– Юрий Павлович, вам 82, а выглядите лет на 15 моложе. Это чудодейственные свойства картофеля? Или пшеницы?
– Даже не знаю (смеется). У меня родители долгожители, наверное, генетика хорошая.
– Сколько вам было лет, когда вы приехали в Тюмень?
– 34 года. За плечами уже был преподавательский и исследовательский опыт. Я окончил Иркутский сельскохозяйственный институт, два года отработал в хозяйстве и поступил в аспирантуру. Потом по распределению отправился в Тюменский сельскохозяйственный институт. Это было в апреле 1974-го.
– Тюмень встретила вас радушно?
– Да. Прилетел в шесть вечера. Погода была замечательная, теплая. Из аэропорта таксист привез меня в общежитие «Сибиряк». Коллеги помогли обустроиться, поэтому быстро адаптировался на кафедре растениеводства и селекции.
– Где проходили занятия?
– В третьем корпусе – тогда почти все пары у экономистов, зооинженеров и агрономов проводились в этом здании, за исключением разве что уроков химии.
– Скучали по старому коллективу, по друзьям?
– Честно признаюсь, по Иркутску скучал долго и сейчас его не забыл – при любой возможности устремляюсь туда. Со многими поддерживаю связь. Ну и, конечно, навсегда в моем сердце малая Родина – Забайкалье.
– Как работалось молодому ученому в конце 70-х? Все ли условия для занятий наукой были созданы?
– Вуз только-только начинал развиваться, материально-техническая база была слабой. Это уже потом, при поддержке властей, появилась малогабаритная техника – селекционный комбайн, сеялки, сортировки, и дело пошло. Но как бы ни было трудно, селекционные работы велись всегда.
Цитата
«В то время в Тюменской области не было своих сортов пшеницы, а потребность в них была огромная. Численность населения стремительно росла в связи с открытием месторождений нефти и газа, приезжали отовсюду. Секретарь обкома партии Геннадий Богомяков собрал ученых-агрономов и поставил задачу: через 6-7 лет Тюменской области нужен свой хлеб, свои сорта, потому как закупать зерно в других странах дорого. Надо было срочно решать продовольственную проблему. Выделили средства на проведение селекционных работ».
– И как? Удалось решить задачу?
– Конечно! Сорт яровой мягкой пшеницы Тюменская-80 – плод наших усилий. В широкое производство его запустили в 1985 году, но уже в 1980-м было ясно, что сорт удался. А дальше были процедуры по передаче на государственное сортоиспытание в Сибири и за ее пределами, которое длится три года. Агрономы ждали такой сорт много лет, и благодаря Тюменской-80 о Тюменском сельскохозяйственном институте и успешных селекционных опытах стало известно во всех уголках страны. Приезжали к нам и брали на пробу по мешку зерна, а то и по два!
– И с этого момента наша область начала обходиться своим зерном?
– Да, причем высокого качества. Этот сорт создан от скрещивания двух лучших сортов того периода: озимой пшеницы Безостая-1 и яровой пшеницы Саратовская-29. Недостаток последней – слабая соломина: аграрии начали активно применять минеральные удобрения, и пшеница полегала, ее сложно стало убирать. А озимый сорт – не высокорослый с крепкой соломиной, продуктивным колосом и отличным качеством зерна. Из гибридных растений мы отобрали лучших родоначальников по комплексу признаков, и родоначальные растения под номером 20 дали начало сорту Тюменская-80. Его очень охотно высевали агрономы даже за пределами нашей области. Хлеб из этой муки получался хороший. Сорт прослужил долго.
– Сейчас Тюменскую-80 не выращивают?
– Сейчас пошли новые сорта, а ее мы используем как исходный материал для скрещивания. В этом плане она хороша.
– Какие еще сорта зерновых удалось вывести усилиями ученых нашего вуза?
– Вместе с моей ученицей Анастасией Казак вывели сорт Тюменская Юбилейная, который в 2022 году успешно прошел государственные сортоиспытания и поступил в хозяйства региона. Сорт неплохой, но пока сложно предсказать, как сложится его дальнейшая судьба, будут ли расширяться площади засевания.
– Селекция ведь непрерывный процесс? Каждый новый сорт влечет за собой следующий?
– Верно. Уже есть наработки по новым гибридам. Анастасия Казак – участница международной программы по улучшению качества пшеницы, куда входят Мексика, Казахстан и Россия (по большей части ученые из Сибири и с Южного Урала). Они берут ценные гены от импортных сортов и привносят их во вновь создаваемые отечественные. Получается неплохо, в частности, успешно решается проблема по устойчивости к болезням. Именно мексиканские и казахстанские сорта несут сильные гены, и они передаются гибридному материалу. Сейчас проводим отборы, оцениваем их на устойчивость к пыльной головне, бурой ржавчине, мучнистой росе и септориозу.
Цитата
«Вернулись к использованию новых поколений озимых сортов. После Безостой-1 прошло уже более 40 лет. В Краснодарском крае и Ростовской области ученые наработали новое поколение хороших сортов, и мы их тоже используем в селекционных программах. Возлагаем на них большие надежды, поскольку они хорошо передают продуктивность и качество зерна».
– Когда вы поняли, что хотите заниматься селекцией?
– Классе в пятом. Раньше в каждой школе были пришкольные участки. Сам не знаю, почему я заинтересовался этой сферой, у меня в роду нет селекционеров, но именно работая на участке, я осознал, чем хочу заниматься. После армии даже не было раздумий, куда поступать. Знал, что это мое, и сразу подал документы на агрономический факультет. Там мне посчастливилось встретить преподавателей-селекционеров, которые только укрепили мое желание заниматься наукой.
– Что вам интереснее – преподавательская деятельность или научная?
– Они дополняют друг друга. Может, это потому, что я сразу начал работать в вузе и совмещал два направления. Попади я в селекционный центр, не исключено, что моя трудовая деятельность сложилась бы по-другому. Наверняка знаю одно: без науки я бы точно не смог. Хорошо, что студенты мне всегда попадались активные, заинтересованные и ответственные, есть кому передавать свои опыт и знания.
– Вы так интересно и увлеченно рассказываете о селекции – заслушаешься. Любопытно, какая у вас посещаемость на парах?
– Ходят студенты, прогульщиков не много (улыбается).
– У вас наверняка уже глаз наметан на заинтересованных студентов.
– Конечно. Причем иногда это не студенты, а школьники. Так было с братьями Гайзатуллиными. Я обратил внимание на старшего, Александра, на одной из профориентационных встреч в школе Казанского района. После поступления в наш вуз он сразу пришел ко мне и сказал, что хочет заниматься селекцией картофеля. С ним мы начинали выводить сорт Тюменский, а с младшим Андреем довели дело до конца и передали образцы на государственное сортоиспытание.
– Гордитесь своими подопечными?
– Очень горжусь! Немного жаль, когда талантливые ученики уходят в производство. Но с другой стороны, там тоже нужны грамотные специалисты.
– Что касается селекции, у вас к чему больше душа лежит?
– Пшеница – это мое! Хотя в какой-то период увлекся картофелем даже в ущерб зерновым.
– Идеальный сорт – какой он?
– Не получится разработать один идеальный сорт раз и навсегда. Он все время должен меняется в зависимости от разных факторов. Сейчас, к примеру, климат стал более засушливым, поэтому при выведении новых сортов усиливаем признаки засухоустойчивости. Подбираем такой исходный материал, который в наших условиях прорастает не тремя зародышевыми корешками, как обычно, а пятью-семью. Они, как правило, хорошо переносят засуху, потому что могут извлекать влагу с глубины до метра и направлять ее на рост и формирование урожая. Семенной материал с тремя зародышевыми корешками расположен в пахатном горизонте, им влаги не достает.
Цитата
«Кроме того, засухоустойчивость связана с физиологией. Как правило, темно-зеленая окраска листьев и стебля плюс опушение придают растению засухоустойчивость. Стараемся отбирать формы с такими признаками, и они на 50, а иногда и на 100 процентов превышают по урожайности обычную пшеницу. Сейчас эта работа активно ведется, года через 2-3 можно будет говорить, наметился новый сорт или нет».
– Кроме пшеницы, есть что-то в разработке?
– Тритикале – это гибрид ржи и пшеницы. Чем хороша эта культура? Рожь – неприхотливое растение, хорошо приживается на бедных, кислых почвах. Ученые скрестили рожь с пшеницей, чтобы взять от ржи признаки неприхотливости к условиям возделывания, а от пшеницы – высокое качество зерна. Эта работа в начальной стадии.
– Сколько времени требуется на выведение нового сорта?
– Если все складывается удачно, то лет 15.
– Это ж сколько терпения надо селекционеру, чтобы увидеть результаты своего труда!
– Вы правы, много терпения (смеется).
– Где вы чаще бываете: в аудиториях, в лаборатории или в поле?
– Зимой в основном в аудиториях – веду пары и анализирую собранные материалы исследований. А уж как снег сойдет, меня в помещении трудно удержать, моя душа рвется на природу.
– То есть студенты бегают сдавать долги в поле.
– Точно (смеется).
– Получается, вы уже приступили к работам?
– Да, уже произвел первые посевы – новые озимые сорта, чтобы они прошли стадию реализации, пока прохладно, и потом перешли к стадии цветения. Для гибридизации надо совместить эти фазы с яровыми сортами пшеницы.
– В течение полевого сезона какие работы предстоят?
– Когда посею, буду каждый день наблюдать за всходами. Селекционер должен видеть и чувствовать, как передались признаки от родителей гибридам, как лучше отобрать растения-родоначальники.
– В семье кто-то разделяет вашу страсть?
– Жена. Мне повезло, что она понимает меня и мою любовь к науке. Поэтому и работается легче, и результат есть.
– Юрий Павлович, вам 82, а выглядите лет на 15 моложе. Это чудодейственные свойства картофеля? Или пшеницы?
– Даже не знаю (смеется). У меня родители долгожители, наверное, генетика хорошая.
– Сколько вам было лет, когда вы приехали в Тюмень?
– 34 года. За плечами уже был преподавательский и исследовательский опыт. Я окончил Иркутский сельскохозяйственный институт, два года отработал в хозяйстве и поступил в аспирантуру. Потом по распределению отправился в Тюменский сельскохозяйственный институт. Это было в апреле 1974-го.
– Тюмень встретила вас радушно?
– Да. Прилетел в шесть вечера. Погода была замечательная, теплая. Из аэропорта таксист привез меня в общежитие «Сибиряк». Коллеги помогли обустроиться, поэтому быстро адаптировался на кафедре растениеводства и селекции.
– Где проходили занятия?
– В третьем корпусе – тогда почти все пары у экономистов, зооинженеров и агрономов проводились в этом здании, за исключением разве что уроков химии.
– Скучали по старому коллективу, по друзьям?
– Честно признаюсь, по Иркутску скучал долго и сейчас его не забыл – при любой возможности устремляюсь туда. Со многими поддерживаю связь. Ну и, конечно, навсегда в моем сердце малая Родина – Забайкалье.
– Как работалось молодому ученому в конце 70-х? Все ли условия для занятий наукой были созданы?
– Вуз только-только начинал развиваться, материально-техническая база была слабой. Это уже потом, при поддержке властей, появилась малогабаритная техника – селекционный комбайн, сеялки, сортировки, и дело пошло. Но как бы ни было трудно, селекционные работы велись всегда.
Цитата
«В то время в Тюменской области не было своих сортов пшеницы, а потребность в них была огромная. Численность населения стремительно росла в связи с открытием месторождений нефти и газа, приезжали отовсюду. Секретарь обкома партии Геннадий Богомяков собрал ученых-агрономов и поставил задачу: через 6-7 лет Тюменской области нужен свой хлеб, свои сорта, потому как закупать зерно в других странах дорого. Надо было срочно решать продовольственную проблему. Выделили средства на проведение селекционных работ».
– И как? Удалось решить задачу?
– Конечно! Сорт яровой мягкой пшеницы Тюменская-80 – плод наших усилий. В широкое производство его запустили в 1985 году, но уже в 1980-м было ясно, что сорт удался. А дальше были процедуры по передаче на государственное сортоиспытание в Сибири и за ее пределами, которое длится три года. Агрономы ждали такой сорт много лет, и благодаря Тюменской-80 о Тюменском сельскохозяйственном институте и успешных селекционных опытах стало известно во всех уголках страны. Приезжали к нам и брали на пробу по мешку зерна, а то и по два!
– И с этого момента наша область начала обходиться своим зерном?
– Да, причем высокого качества. Этот сорт создан от скрещивания двух лучших сортов того периода: озимой пшеницы Безостая-1 и яровой пшеницы Саратовская-29. Недостаток последней – слабая соломина: аграрии начали активно применять минеральные удобрения, и пшеница полегала, ее сложно стало убирать. А озимый сорт – не высокорослый с крепкой соломиной, продуктивным колосом и отличным качеством зерна. Из гибридных растений мы отобрали лучших родоначальников по комплексу признаков, и родоначальные растения под номером 20 дали начало сорту Тюменская-80. Его очень охотно высевали агрономы даже за пределами нашей области. Хлеб из этой муки получался хороший. Сорт прослужил долго.
– Сейчас Тюменскую-80 не выращивают?
– Сейчас пошли новые сорта, а ее мы используем как исходный материал для скрещивания. В этом плане она хороша.
– Какие еще сорта зерновых удалось вывести усилиями ученых нашего вуза?
– Вместе с моей ученицей Анастасией Казак вывели сорт Тюменская Юбилейная, который в 2022 году успешно прошел государственные сортоиспытания и поступил в хозяйства региона. Сорт неплохой, но пока сложно предсказать, как сложится его дальнейшая судьба, будут ли расширяться площади засевания.
– Селекция ведь непрерывный процесс? Каждый новый сорт влечет за собой следующий?
– Верно. Уже есть наработки по новым гибридам. Анастасия Казак – участница международной программы по улучшению качества пшеницы, куда входят Мексика, Казахстан и Россия (по большей части ученые из Сибири и с Южного Урала). Они берут ценные гены от импортных сортов и привносят их во вновь создаваемые отечественные. Получается неплохо, в частности, успешно решается проблема по устойчивости к болезням. Именно мексиканские и казахстанские сорта несут сильные гены, и они передаются гибридному материалу. Сейчас проводим отборы, оцениваем их на устойчивость к пыльной головне, бурой ржавчине, мучнистой росе и септориозу.
Цитата
«Вернулись к использованию новых поколений озимых сортов. После Безостой-1 прошло уже более 40 лет. В Краснодарском крае и Ростовской области ученые наработали новое поколение хороших сортов, и мы их тоже используем в селекционных программах. Возлагаем на них большие надежды, поскольку они хорошо передают продуктивность и качество зерна».
– Когда вы поняли, что хотите заниматься селекцией?
– Классе в пятом. Раньше в каждой школе были пришкольные участки. Сам не знаю, почему я заинтересовался этой сферой, у меня в роду нет селекционеров, но именно работая на участке, я осознал, чем хочу заниматься. После армии даже не было раздумий, куда поступать. Знал, что это мое, и сразу подал документы на агрономический факультет. Там мне посчастливилось встретить преподавателей-селекционеров, которые только укрепили мое желание заниматься наукой.
– Что вам интереснее – преподавательская деятельность или научная?
– Они дополняют друг друга. Может, это потому, что я сразу начал работать в вузе и совмещал два направления. Попади я в селекционный центр, не исключено, что моя трудовая деятельность сложилась бы по-другому. Наверняка знаю одно: без науки я бы точно не смог. Хорошо, что студенты мне всегда попадались активные, заинтересованные и ответственные, есть кому передавать свои опыт и знания.
– Вы так интересно и увлеченно рассказываете о селекции – заслушаешься. Любопытно, какая у вас посещаемость на парах?
– Ходят студенты, прогульщиков не много (улыбается).
– У вас наверняка уже глаз наметан на заинтересованных студентов.
– Конечно. Причем иногда это не студенты, а школьники. Так было с братьями Гайзатуллиными. Я обратил внимание на старшего, Александра, на одной из профориентационных встреч в школе Казанского района. После поступления в наш вуз он сразу пришел ко мне и сказал, что хочет заниматься селекцией картофеля. С ним мы начинали выводить сорт Тюменский, а с младшим Андреем довели дело до конца и передали образцы на государственное сортоиспытание.
– Гордитесь своими подопечными?
– Очень горжусь! Немного жаль, когда талантливые ученики уходят в производство. Но с другой стороны, там тоже нужны грамотные специалисты.
– Что касается селекции, у вас к чему больше душа лежит?
– Пшеница – это мое! Хотя в какой-то период увлекся картофелем даже в ущерб зерновым.
– Идеальный сорт – какой он?
– Не получится разработать один идеальный сорт раз и навсегда. Он все время должен меняется в зависимости от разных факторов. Сейчас, к примеру, климат стал более засушливым, поэтому при выведении новых сортов усиливаем признаки засухоустойчивости. Подбираем такой исходный материал, который в наших условиях прорастает не тремя зародышевыми корешками, как обычно, а пятью-семью. Они, как правило, хорошо переносят засуху, потому что могут извлекать влагу с глубины до метра и направлять ее на рост и формирование урожая. Семенной материал с тремя зародышевыми корешками расположен в пахатном горизонте, им влаги не достает.
Цитата
«Кроме того, засухоустойчивость связана с физиологией. Как правило, темно-зеленая окраска листьев и стебля плюс опушение придают растению засухоустойчивость. Стараемся отбирать формы с такими признаками, и они на 50, а иногда и на 100 процентов превышают по урожайности обычную пшеницу. Сейчас эта работа активно ведется, года через 2-3 можно будет говорить, наметился новый сорт или нет».
– Кроме пшеницы, есть что-то в разработке?
– Тритикале – это гибрид ржи и пшеницы. Чем хороша эта культура? Рожь – неприхотливое растение, хорошо приживается на бедных, кислых почвах. Ученые скрестили рожь с пшеницей, чтобы взять от ржи признаки неприхотливости к условиям возделывания, а от пшеницы – высокое качество зерна. Эта работа в начальной стадии.
– Сколько времени требуется на выведение нового сорта?
– Если все складывается удачно, то лет 15.
– Это ж сколько терпения надо селекционеру, чтобы увидеть результаты своего труда!
– Вы правы, много терпения (смеется).
– Где вы чаще бываете: в аудиториях, в лаборатории или в поле?
– Зимой в основном в аудиториях – веду пары и анализирую собранные материалы исследований. А уж как снег сойдет, меня в помещении трудно удержать, моя душа рвется на природу.
– То есть студенты бегают сдавать долги в поле.
– Точно (смеется).
– Получается, вы уже приступили к работам?
– Да, уже произвел первые посевы – новые озимые сорта, чтобы они прошли стадию реализации, пока прохладно, и потом перешли к стадии цветения. Для гибридизации надо совместить эти фазы с яровыми сортами пшеницы.
– В течение полевого сезона какие работы предстоят?
– Когда посею, буду каждый день наблюдать за всходами. Селекционер должен видеть и чувствовать, как передались признаки от родителей гибридам, как лучше отобрать растения-родоначальники.
– В семье кто-то разделяет вашу страсть?
– Жена. Мне повезло, что она понимает меня и мою любовь к науке. Поэтому и работается легче, и результат есть.
